Ночь навсегда - Страница 11

Монолог остановился, взойдя на вершину. Впрочем, отчаянный блеф победителя в соединении с растерянностью побежденного — не самая устойчивая конструкция. И покатились, набирая ход, угловатые подпрыгивающие реплики:

«Ты что, серьезно?» «А ты думаешь, шучу?» «Слушай, мои-то здесь причем, что они тебе ответят?» «А пусть попробуют ничего не ответить. Ведь обидно — в тюрьме даже нечем похвастаться будет…» «Мстить хочешь? Мне-то за что!» «Я понять хочу». «Слушай, мужик, я вообще в этом деле никто, у меня приказ…» «А у меня сын, которого твои начальнички грозятся застрелить при попытке к бегству». «Я честно ничего не знаю про Салова!» — прокричал связанный герой.

Про Салова?

Свершилось. Герой наконец разговорился — голос его был явно недостоин русского офицера, однако это ничуть не мешало пониманию сути. Оказывается, жил-был почтовый клерк с отвратительной фамилией Салов, работал в отделе доставки здешнего почтового отделения — на абонентских ящиках, раскладывал по ячейкам корреспонденцию. И было у него хобби — изредка вскрывать приглянувшиеся конверты. Однажды он вскрыл письмо, адресованное на абонентский ящик Х., чисто случайно, от большой скуки, и обнаружил фотографию одного известного человека с напечатанными на обратной стороне фамилией и адресом. А через пару дней услышал по телевизору, что того убили. Заинтригованный клерк принялся уже целенаправленно следить за корреспонденцией, поступающей на эту ячейку, и когда пришло письмо с данными на директора аэропорта, он все бумаги аккуратно сфотографировал. Когда же директор аэропорта погиб, всякие сомнения отпали. Сообразительный молодой человек подкинул в тот же ящик записку: мол, нам все известно, вот фотографии на память, деньги за наше молчание положите сюда же. И еще приписал: не ищите нас, а если найдете, то помните, что в надежном месте спрятано письмо с исчерпывающими сведениями о вас и вашей неблаговидной деятельности. Однако его, разумеется, нашли и прикончили… — завершился сбивчивый рассказ.

«Нашли и прикончили…» — взметнулись индикаторы в перегретой голове слушателя. Взметнулись и опали.

«Короче, ничего интересного не могу тебе сообщить, — тоскливо пробормотал оперативник, пытаясь сесть. — Только то, что все и так знают. Если «мясник», которого мы ищем, это не ты, лучше сдайся поскорее, ребята обязательно разберутся, что к чему…»

«Со мной-то разберутся, — согласился Х. — А ребенка куда денут?» Он проверил надежность узлов на шарфах и добавил, прежде чем оставить пленника одного в разоренной квартире: «Спасибо, друг, что хоть чуть-чуть мне помог. Извини, но твой пистолет я возьму, своего-то нет».

Как обращаться с оружием, он помнил, в армии крепко научили.

И это умение пригодилось уже через несколько секунд. «Сергей! — вяло позвал кто-то, шаркая по лестнице. — Не бойся, это я. Слушай, у меня, кажется, температура поднялась, перед глазами все плывет…» Первым среагировал связанный оперативник — сквозь распахнутую дверь квартиры, в спины убегавшим, донесся срывающийся вопль: «Он уходит, кладите его, он уходит!» В поле зрения появился новый персонаж — тот самый широкий мужик, что болезненно спал в салоне припаркованной машины. Очевидно, это и был «Брагин». Может, «товарищ», может, «господин». Лейтенант или капитан — тоже неважно, потому что в штатском. Важно, что оружие в руке беглеца уже было готово к работе, в то время как проснувшийся участник засады еще соображал, что к чему.

«На пол!» — заорал Х. с явным избытком мощности и передернул затвор.

Туша распластавшегося офицера заняла почти всю лестничную площадку. Человека бурно знобило. «Вытащи у него пистолет! — скомандовал Х., толкая продавщицу. — В кобуре, под мышкой!» Та исполнила, хоть и двигалась странно, заморожено. «Брось в мусоропровод!» Пистолет гневно прогремел по стенам трубы, оставив своего хозяина в одиночестве. Беглецы осторожно обогнули вспотевшую преграду (мужчина тащил женщину за руку) и затопали вниз по ступенькам, ускользая от правосудия.

Связанный герой бесновался где-то наверху: «…кладите их, ну же… уйдут ведь… где же вы были, не понимаю…»

«…Не понимаю, как он проскочил, гад! Через двор, что ли, через чью-то квартиру…» — стонал чуть ниже командир лихорадочным честным голосом — чтобы напарник услышал, — и громко пытался организовать преследование…

Через минуту вишневого цвета «лада» вновь мчалась по ночному городу. Куда? Водитель объяснил пассажирке: хочет показать ей несколько морд (рож, рыл), вдруг она узнает чью-нибудь? В частности, из тех, что приходили к ней домой с нескромными вопросами — как в первый, так и во второй раз. Живьем показать, чтобы без ошибки. Все понятно?

Все было понятно. Только вот где Антон? Что с мальчиком, говори, с ним что-то случилось, да? Х. продолжил объяснения: Антон остался в Токсове, на соседской даче, страшно было брать его с собой, к тому же — ночь, ребенку спать надо. «Ребенок брошен? — причитала продавщица. — Один? Что же теперь будет, о Господи, во что же ты вляпался, дурак, с ума с вами можно сойти, а меня-то за что, меня-то…» — причитала и причитала, поэтому Х. быстро отключился.

Абонентский ящик, подумал он. Кто-то приспособил абонентский ящик для своих целей, пользуясь тем, что настоящий хозяин довольно редко в него заглядывал. Но почему этот мерзавец не боялся, что Х. случайно вытащит секретную корреспонденцию? Совсем обнаглели, убивать за такое мало… Водитель отнял правую руку от руля, притянул к себе пассажирку и поцеловал ее, замолчавшую на полуслове.